28 выбрали

12 февраля 1809 года , то есть 202 года назад в Англии родился будущий ученый-натуралист, основоположник теории эволюции Чарльз Дарвин . Но не надо думать, что ученый – это обязательно человек, закопавшийся в книгах за столом библиотеки. Напротив, это профессия может быть полна приключений. Чарльз Дарвин , например, прежде чем дойти до эволюционной теории, совершил пятилетнее кругосветное путешествие на корабле "Бигль".

Дарвин был разносторонне образованным человеком. Свое обучение он начал в Эдинбургском университете по курсу медицины. Но, хотя его отец был врачом, эта наука показалась ему скучной, а хирургия – жестокой. Дарвин забросил медицину и начал изучать таксидермию, естественную историю, геологию, ботанику. Вскоре появляются его первые открытия в этих областях.

Но отец Дарвина был недоволен тем, что сын забросил медицину и потребовал, чтобы он поступил в христианский колледж и получил сан священника. Чарльз согласился. Кто же знал в тот момент, какие непростые отношения у ученого сложатся с религией в будущем, после выхода книги "Происхождение видов" . Ведь церковь после этого будет недолюбливать ученого целые столетия.

Так или иначе, Чарльз Дарвин начал изучать теологию. Правда, как он сам признавался, во время обучения в Кембриджском университете его больше занимала верховая езда, охота, а также коллекционирование насекомых. Ученый рассказывал о том, как, поймав двух редких жуков, он попытался схватить третьего, но, поскольку рук не хватало, одного из пойманных засунул себе в рот. Но жук выпустил какую-то едкую жидкость и обжег юному натуралисту язык, так что охота оказалась неудачной.

Когда Дарвину было 23 года, ему предложили принять участие в качестве натуралиста в кругосветном путешествии на корабле "Бигль" (корабль по какой-то причине называется в честь любимой в Англии породы собак). Молодой ученый с радостью согласился, хотя его отец без энтузиазма встретил эту затею. Кстати, путешествие Дарвина чуть было не сорвалось. Капитан Фицрой, который принимал окончательное решение о его участии в путешествии, увлекался физиогномикой и считал, что человек с такой формой носа не подойдет для долгой поездки.

Но, тем не менее, ученый попал на корабль. На не вполне понятных условиях – его работа не оплачивалась, к тому же, он сам должен был покупать себе снаряжение. Основная цель путешествия была в том, чтобы присмотреть новые места для колоний, и натуралист правительство не интересовал. Но настоящего исследователя это не остановит!

Не остановила Дарвина и морская болезнь. Не смотря на частые приступы этого недуга, ученый продолжал свои исследования не только во время остановок, но и на борту, изучал беспозвоночных животных. За пять лет корабль совершил путешествие вокруг света, обогнув с юга южную Америку и Австралию. Английская экспедиция побывала в Бразилии, Уругвае, на Огненной земле, Фолклендских и Галапагосских островах, в Патагонии, Чили, Перу, Австралии, Океании и Африке.

Обширные познания в разных областях помогли Дарвину в путешествии: он делал описания по геологии, собирал коллекцию животных и беспозвоночных. Во время путешествия Дарвин обнаружил окаменевшие останки невиданного млекопитающего – макраухении, рост которого сопоставим с размером верблюда.

После возвращения Дарвин основал свою теорию на собственных наблюдениях за поведением и распространением животных, а также на основе быта и жизни туземцев.

А что вы думаете о такой активной научной деятельности?

Чарлз Дарвин. ПУТЕШЕСТВИЕ ВОКРУГ СВЕТА НА КОРАБЛЕ «БИГЛЬ»

Дневник изысканий по естественной истории и геологии стран,

посещенных во время кругосветного плавания корабля Ее Величества «Бигль»

под командованием капитана королевского флота Фицроя.

Чарлза Дарвина магистра наук, члена Королевского общества 1845 г.

Чарлзу Лайеллю, эсквайру, члену Королевского общества,

это второе издание с благодарностью посвящается как признание того,

что главные научные достоинства, которыми, быть может,

обладают этот «Дневник» и другие произведения автора,

обязаны своим происхождением изучению всеми известных,

удивительных «Основных начал геологии»

Предисловие ко второму изданию

Я уже указывал в предисловии к первому изданию настоящего сочинения и в «Зоологических результатах путешествия на „Бигле“», что в ответ на выраженное капитаном Фицроем пожелание иметь на корабле научного сотрудника, для чего он готов поступиться отчасти своими личными удобствами, я предложил свои услуги, на что было получено – благодаря любезности гидрографа капитана Бофорта – согласие со стороны лордов Адмиралтейства. Так как я чувствую себя всецело обязанным капитану Фицрою за счастливую возможность изучить естественную историю различных стран, которые мы посетили, то, я надеюсь, мне позволено будет выразить здесь лишний раз мою благодарность ему и добавить, что в течение пяти лет, проведенных нами вместе, я встречал с его стороны самую сердечную дружбу и постоянную помощь.

У меня навсегда останется чувство глубокой благодарности к капитану Фицрою и ко всем офицерам «Бигля» за то неизменное радушие, с которым они относились ко мне в течение нашего долгого путешествия.

Настоящий том содержит в форме дневника историю нашего путешествия и очерк тех наблюдений по естественной истории и геологии, которые, я полагаю, представят известный интерес для широкого круга читателей. В настоящем издании я значительно сократил и исправил одни разделы, а к другим кое-что добавил, чтобы сделать эту книгу более доступной широкому читателю; но, я надеюсь, натуралисты будут помнить, что за подробностями им надлежит обратиться к более обширным сочинениям, в которых изложены научные результаты экспедиции.

В «Зоологических результатах путешествия на „Бигле“» профессор Оуэн описал ископаемых млекопитающих, м-р Уотерхаус – современных млекопитающих, м-р Гульд – птиц, преподобный Л. Дженинс – рыб и м-р Белл – рептилий. Я добавил к описанию каждого вида заметки о его образе жизни и области распространения. Эти сочинения, появлению которых я обязан большому таланту и бескорыстному усердию упомянутых выше выдающихся ученых, не могли бы быть предприняты, если бы не щедрость лордов казначейства, которые, по предложению канцлера казначейства, любезно предоставили тысячу фунтов стерлингов на покрытие части расходов по изданию.

Со своей стороны я опубликовал отдельные тома: «Строение и распределение коралловых рифов», «Вулканические острова, посещенные во время путешествия „Бигля“» и «Геология Южной Америки». Шестой том «Geological Transactions» содержит две мои статьи – об эрратических валунах и о вулканических явлениях в Южной Америке. М-ры Уотерхаус, Уолкер, Ньюмен и Уайт опубликовали несколько превосходных статей о тех насекомых, которые были собраны, и я надеюсь, что за ними последуют многие другие. Растения южных областей Америки описаны д-ром Дж. Гукером в его большом труде о ботанике Южного полушария. Флора Галапагосского архипелага составляет предмет особого мемуара, опубликованного им в «Linnean Transactions». Преподобный профессор Генсло опубликовал список растений, собранных мной на островах Килинг, а преподобный Дж.-М. Беркли описал мою коллекцию тайнобрачных растений.

Я буду счастлив в свое время выразить признательность некоторым натуралистам за ту большую помощь, которую они оказали мне в течение моей работы над этим и другими сочинениями; но здесь я должен позволить себе лишь заявить о моей самой искренней благодарности преподобному профессору Генсло, который главным образом и привил мне – в годы моего студенчества в Кембридже – вкус к естественной истории, который – во время моего отсутствия – взял на себя заботу о коллекциях, посылавшихся мной на родину, и своими письмами руководил моими начинаниями и который – со времени возвращения – неизменно оказывал мне всяческую помощь, какую только может предложить самый добрый друг.

Даун, Бромли, Кент, июнь, 1845 г.

Глава I. Сантьягу в архипелаге Зеленого Мыса (Байя в Бразилии)

Порто-Прая Рибейра-Гранде. – Атмосферная пыль с инфузориями. – Повадки морской улитки и спрута. – Скалы Св. Павла – невулканического происхождения. – Своеобразные инкрустации. – Насекомые – первые поселенцы на островах. – Фернанду-ди-Норонья. – Байя. – Полированные скалы. – Повадки рыбы Diodon. – Пелагические Confervae и инфузории. – Причины окрашивания моря.

К орабль флота ее величества, десятипушечный бриг «Бигль» под командой капитана королевского флота Фицроя отплыл из Девон-порта 27 декабря 1831 г. после того, как сильные юго-западные ветры дважды принуждали его вернуться. Экспедиция имела целью довершить гидрографическую съемку Патагонии и Огненной Земли, начатую экспедицией капитана Кинга в 1826–1830 гг., произвести съемку берегов Чили, Перу и некоторых островов Тихого океана и, наконец, провести ряд хронометрических измерений вокруг земного шара. 6 января мы достигли Тенерифа, но высадиться нам не позволили из опасения, что мы можем завести холеру; на следующее утро мы видели, как солнце, показавшись из-за причудливых очертаний острова Гран-Канария, вдруг озарило Тенерифский пик, между тем как низкие части острова все еще скрывались за кудрявыми облаками. То был первый из тех многих восхитительных дней, которых мне никогда не забыть. 16 января 1832 г. мы бросили якорь у Порто-Праи на Сантьяго [Сантьягу], главном острове архипелага Зеленого Мыса.

С моря окрестности Порто-Праи выглядят безжизненными. Вулканический огонь прошедших веков и палящий зной тропического солнца сделали почву во многих местах непригодной для растительности. Местность постепенно поднимается плоскими уступами, по которым разбросаны там и сям конические холмы с притупленными вершинами, а на горизонте тянется неправильная цепь более высоких гор. Картина, открывающаяся взору сквозь туманный воздух этой страны, очень любопытна; впрочем, едва ли человек, только что побывавший в роще из кокосовых пальм, куда попал прямо с моря, и притом впервые в жизни, может судить о чем-либо, – настолько он полон переживаемым счастьем.

Остров этот обыкновенно считают весьма неинтересным, но человеку, привыкшему к одним только английским пейзажам, новый для него вид страны совершенно бесплодной кажется исполненным величия, которое было бы нарушено, будь зелени больше. На обширных пространствах лавовых полей едва ли отыщешь хоть один зеленый листок, а между тем там умудряются поддерживать свое существование стада коз и даже несколько коров. Дожди здесь выпадают очень редко, но в году есть один короткий промежуток времени, в течение которого идут сильные ливни, и сразу же после того из каждой трещины пробивается слабая зелень. Она скоро засыхает, и этим-то естественным сеном и питаются животные. На этот раз дождя не было весь год.

В эпоху открытия острова в ближайших окрестностях Порто-Праи было много деревьев, но их безрассудное уничтожение сделало эту местность, как и остров Св. Елены и некоторые из Канарских островов, почти совершенно бесплодной. Широкие и плоские долины, многие из которых всего несколько дней в году служат руслом для воды, одеты зарослями безлиственных кустарников. Немногие живые существа обитают в этих долинах. Самая распространенная здесь птица – зимородок (Dacelo lagoensis ), который смирно сидит на ветках клещевины и оттуда стремительно набрасывается на кузнечиков и ящериц. Он ярко окрашен, но не так красив, как европейский вид, от которого он значительно отличается также полетом, образом жизни и местообитанием, предпочитая обыкновенно самые сухие долины.

Однажды я поехал с двумя офицерами в Рибейра-Гранде [Рибейра-Гранди], селение, лежащее несколькими милями восточнее Порто-Праи. До самой долины св. Мартина местность имела все тот же унылый, мрачный вид; здесь, однако, благодаря маленькому ручейку разросся оазис роскошной растительности. Не прошло и часа, как мы приехали в Рибейра-Гранде, где нас поразил вид развалин большой крепости и собора. Этот городок, пока не была засыпана его гавань, был главным городом острова; теперь вид у него довольно грустный, но все-таки весьма живописный. Заполучив в проводники чернокожего патера, а в переводчики одного испанца, принимавшего участие в Пиренейской войне за независимость, мы посетили группу зданий, среди которых главное место занимала старинная церковь. Здесь покоятся губернаторы и капитан-генералы архипелага.

В 1831 г. Дарвин окончил университет, и в том же году по рекомендации профессора Генслоу он был принят в качестве натуралиста на корабль «Бигль» («Ищейка»), отправлявшийся в кругосветное путешествие.
Дарвин отплыл на борту «Бигля» из Девонпорта 27 декабря 1831 г. Основной задачей экспедиции являлась съёмка восточных и западных берегов Южной Америки и прилегающих островов в целях составления подробных морских карт. Кроме того, перед экспедицией «Бигля» была поставлена и вторая задача, заключавшаяся в проведении серии хронометрических измерений вокруг Земли, с чем и было связано кругосветное путешествие.

За пять лет путешествия мировоззрение Ч. Дарвина резко меняется, и он приходит к выводу, что «старому завету нельзя верить больше, чем священным книгам индусов». Постепенно рушатся и старые представления о неизменности органического мира и под давлением накапливающихся наблюдений формируются новые воззрения.

24 августа 1834 г. «Бигль» прибыл в Байя-Бланку, откуда через неделю отправился к Ла-Плате. С согласия капитана корабля Фиц Роя Дарвин от Байя-Бланки до Буэнос-Айреса проехал сухим путём. Равнина, по которой проходил маршрут, принадлежала к типичной формации пампасов, состоящей из красной глины и частью из мергеля. Эта поездка дала возможность собрать богатейшую коллекцию ископаемых. Особый интерес представляла находка в Пунта-Альте, где на пространстве около 200 кв. м были выкопаны остатки девяти гигантских млекопитающих (мегетерия, макраухении, токсодона и др.). Находка показывала, как разнообразны были обитатели этой страны. В дальнейшем экскурсия по пампасам Патагонии дали возможность ещё больше обогатить палеонтологическую коллекцию Дарвина, изучение которой привело учённого к мысли о существовании близкого сродства между вымершими видами южноамериканских неполнозубых и современными видами ленивцев, муравьедов и броненосцев, обитающими в Южной Америке. Впервые в дневнике натуралиста появляется многозначительная запись: «Я не сомневаюсь в том, что удивительное сродство между вымершими и современными животными одного и того же материка прольёт когда-нибудь больше света на вопрос о появлении и исчезновении организмов на земной, чем какой бы то ни было другой разряд фактов». Впервые возникает сомнение о теории катастроф Кювье, так как геологические исследования Ла-Платы и Патагонии наводят на мысль, что весь ландшафт со всеми его особенностями представляет результат медленных и постепенных перемен, а отнюдь не внезапных, катастрофических.

Эта мысль в процессе дальнейшей работы находит всё больше подтверждений. Во время экскурсии по склонам Кордильер Дарвин обнаружил в центральной части хребта, на высоте свыше 2000 м, около пятидесяти окаменевших стволов деревьев из семейства араукариевых. Они стояли на некотором расстоянии друг от друга, но в целом составляли одну группу. По окаменевшим стволам Дарвин восстанавливает ход происходивших здесь событий. Когда-то группа красивых деревьев простирала свои ветви над берегом Атлантического океана, это было, когда он доходил до подошвы Анд. Эти деревья выросли на вулканической почве, поднявшейся над уровнем моря и потом снова погрузившейся, уже вместе с деревьями, в глубь океана. Там эту, прежде сухую почву покрыли осадочные слои, на которые в свою очередь изливались потоки подводной лавы. Слои расплавленного камня и водных осадков чередовались пять раз. Затем начался новый процесс поднятия хребта, который вынес окаменевшую группу на высоту свыше 2000 м над уровнем океана.

Очевидно, что подобные исследования, проводимые Дарвином в Южной Америке, приводили его к необходимости применения исторического метода в целях изучения природы.

5 сентября 1835 г. «Бигль» отплыл от западных берегов Южной Америки, взяв курс на Галапагосский архипелаг. Этот архипелаг, состоящий из десяти главных островов и ещё нескольких мелких, расположен вблизи экватора. Все острова образованы вулканическими породами. Дарвин очень подробно изучил флору и фауну этих островов и пришёл к выводу, что они крайне своеобразны. Большинство видов растений и животных эндемики этих островов. Все они обнаруживают явное родство с обитателями Южной Америки, несмотря на то, что острова отделены от материка полосой океана шириной около 900 км. Эндемизм распространяется не только на весь архипелаг в целом, но и на отдельные острова, но и на отдельные острова, которые имеют своих, негде больше не встречающихся эндемиков. Так, например, 38 галапогосских видов растений, обитающих на острове Джемс, 30 встречаются только на этом острове. Такая же картина на Албемарле, где из 26 галапогосских растений 22 являются эндемиками этого острова. Некоторые острова имеют свои виды черепах, дроздов-пересмешников и вьюрков.

Объяснение такому интересному явлению, когда между отдельными островами нет обмена фауной и флорой, Дарвин нашёл в характере морских течений. Сильные течения, направленные к западу и северо-западу, отделяют северные острова от южных, препятствуя обмену органическими формами. В то же время между северными островами проходит сильное северо-западное течение, которое разделяет острова Джемс и Албемарл. Так как на этом архипелаге совсем не бывает сильных ветров, то ни птицы, не насекомые, ни лёгкие семена не могут быть переносимы с одного острова на другой.

От галапогосских островов «Бигль» направился к берегам Австралии, которую он обогнул с юга. Наконец 1 апреля 1836 г. на горизонте показались острова Килинг, или Кокосовые, лежащие в Индийском океане на расстоянии 600 миль от Суматры. Эта группа островов привлекает особое внимание Дарвина, так как они все состоят исключительно из кораллов и в прошедшие времена представляли собой подводные рифы. Дарвин изучает жизнь этих островов, в результате чего он позднее создаёт первую теорию происхождения и развития коралловых островов, связавшую воедино все формы рифов как последовательные стадии развития. Исходя из того, что береговой и барьерный рифы – весьма сходные образования, Дарвин пришёл к выводу, что при опускании дна береговой риф приобретает форму барьерного. Образование атоллов может быть объяснено следующим образом. Если океанический остров, вокруг которого имеется барьерный или береговой риф, испытывает опускание, то он начинает погружаться под воду. Однако созидательная работа кораллов продолжается, в силу чего по периферии острова нарастает коралловое кольцо, внутри которого располагается большая округлая лагуна. В результате атолл представляет изумительное зрелище: с наружной стороны вдоль рифа бушует жестокий прибой и волны омывают кольцо кораллового берега, внутри которого заключено тихое озеро с небольшими островками.

Дарвина поражает тот любопытный факт, что «все произведения здешней почвы» занесены сюда волнами океана. Обрабатывая собранный на Кокосовых островах материал, он приходит к выводу, что огромное количество различных семян со всех концов света разносятся волнами океана. Почти все растения, которые были привезены с Кокосовых островов, представляли собой обычные прибрежные виды островов Малайского архипелага. Однако, судя по направлению ветров и течений, нельзя предположить, что они по падали сюда прямо с Малайского архипелага. Более вероятно, что они вначале были прибиты к берегам Австралии, а оттуда вместе с аборигенами последней с соответствующим течением дошли сюда. Следовательно, семена или плоды растений, населяющих теперь острова Килинг, должны быль проделать путь от 2400 до 3000 км.

Таким образом, разгадка особенностей фауны и флоры океанических островов пришла через изучение современных особенностей жизни кораллов и путей распространения семян и плодов тропических растений. К выводу о том, что органическая природа находится в состоянии постоянных изменений, причём одним из мощных факторов, вызывающих эти изменения, являются сами организмы, приводит Дарвина и наблюдения на острове Св. Елены. Этот остров, лежащий в удалении от материка, посреди Атлантического океана, характеризуется довольно специфической фауной и флорой.

2 октября 1836 г. «Бигль» достиг берегов Англии, и в Фалмуте Дарвин покинул корабль, на котором прожил почти пять лет.

Вернувшись в Англию, Дарвин решил, что, следуя примеру Ляйеля в геологии и собирая факты, имеющие отношение к изменчивости животных и растений как в приручённом, так и в естественном состоянии, можно было бы пролить свет на вопрос о происхождении видов. В июле 1837 г. Дарвин начинает первую записную книжку, в которую заносит свои мысли, имеющие отношение в данной проблеме. С этого момента решение проблемы происхождения видов становится центральной задачей всей его жизни.

Первые годы после возвращения Дарвин работает над дневником путешествия на корабле «Бигль», который публикует 1839 г., и пятитомной монографией «Зоология путешествия».

Для того чтобы осмыслить результаты наблюдений, сделанных во время экспедиции на «Бигле», Дарвин принимает участие в заседаниях и работе научных обществ Англии, сотрудничает с ведущими натуралистами и животноводами-заводчиками. Он добывает факты, объясняющие мгновенное по эволюционным меркам наследственное изменение признаков (форма и размер клюва), которое могло иметь место у пересмешников и вьюрков Галапагоса.

В середине 1838 г. Дарвин изучает сельскохозяйственные и доместикационные труды селекционеров Дж.Себрайта и Дж.Уилкинса и пишет: “Сэр Джон Себрайт, один из самых искусных заводчиков, говорил относительно голубей, что он берется произвести какое угодно перо в три года, но ему потребуется шесть лет, чтобы получить желаемую форму головы или клюва”. В дальнейшем исследования основателя биометрии математика К.Пирсона (1857–1936) показали, что через шесть поколений любое отклонение от средней в популяции можно зафиксировать с помощью отбора.

По замечанию Э.Майра, под влиянием исследований, проводившихся животноводами, Дарвин начал переходить от эссенциализма к популяционному мышлению. Сам Дарвин по этому поводу писал следующее: “Юатт говорит о принципе отбора как о средстве, позволяющем животноводу не только модифицировать черты своего стада, но и совершенно изменить его. Это волшебный жезл, при помощи которого он вызывает к жизни любые желательные формы. Лорд Сомервилл, упоминая о том, чего животноводы достигли по отношению к овце, говорит: Кажется, будто они начертили на стене форму, совершенную во всех отношениях, и затем придали ей жизнь”.

В августе 1838 г. Дарвин окончательно принял идею эволюционизма. Затем на протяжении более чем 20 лет он постоянно расширял и углублял теоретическое изучение фауны и флоры Галапагоса, что завершилось публикацией труда «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь» («The origin of species by means of natural selection or the preservation of favoured races in the struggle for life»). Книга вышла в свет в ноябре 1859 г. Начинается она с обсуждения изменчивости при одомашнивании.

Чарлз Дарвин. ПУТЕШЕСТВИЕ ВОКРУГ СВЕТА НА КОРАБЛЕ «БИГЛЬ»

Дневник изысканий по естественной истории и геологии стран,

посещенных во время кругосветного плавания корабля Ее Величества «Бигль»

под командованием капитана королевского флота Фицроя.

Чарлза Дарвина магистра наук, члена Королевского общества 1845 г.

Чарлзу Лайеллю, эсквайру, члену Королевского общества,

это второе издание с благодарностью посвящается как признание того,

что главные научные достоинства, которыми, быть может,

обладают этот «Дневник» и другие произведения автора,

обязаны своим происхождением изучению всеми известных,

удивительных «Основных начал геологии»

Предисловие ко второму изданию

Я уже указывал в предисловии к первому изданию настоящего сочинения и в «Зоологических результатах путешествия на „Бигле“», что в ответ на выраженное капитаном Фицроем пожелание иметь на корабле научного сотрудника, для чего он готов поступиться отчасти своими личными удобствами, я предложил свои услуги, на что было получено – благодаря любезности гидрографа капитана Бофорта – согласие со стороны лордов Адмиралтейства. Так как я чувствую себя всецело обязанным капитану Фицрою за счастливую возможность изучить естественную историю различных стран, которые мы посетили, то, я надеюсь, мне позволено будет выразить здесь лишний раз мою благодарность ему и добавить, что в течение пяти лет, проведенных нами вместе, я встречал с его стороны самую сердечную дружбу и постоянную помощь.

У меня навсегда останется чувство глубокой благодарности к капитану Фицрою и ко всем офицерам «Бигля» за то неизменное радушие, с которым они относились ко мне в течение нашего долгого путешествия.

Настоящий том содержит в форме дневника историю нашего путешествия и очерк тех наблюдений по естественной истории и геологии, которые, я полагаю, представят известный интерес для широкого круга читателей. В настоящем издании я значительно сократил и исправил одни разделы, а к другим кое-что добавил, чтобы сделать эту книгу более доступной широкому читателю; но, я надеюсь, натуралисты будут помнить, что за подробностями им надлежит обратиться к более обширным сочинениям, в которых изложены научные результаты экспедиции.

В «Зоологических результатах путешествия на „Бигле“» профессор Оуэн описал ископаемых млекопитающих, м-р Уотерхаус – современных млекопитающих, м-р Гульд – птиц, преподобный Л. Дженинс – рыб и м-р Белл – рептилий. Я добавил к описанию каждого вида заметки о его образе жизни и области распространения. Эти сочинения, появлению которых я обязан большому таланту и бескорыстному усердию упомянутых выше выдающихся ученых, не могли бы быть предприняты, если бы не щедрость лордов казначейства, которые, по предложению канцлера казначейства, любезно предоставили тысячу фунтов стерлингов на покрытие части расходов по изданию.

Со своей стороны я опубликовал отдельные тома: «Строение и распределение коралловых рифов», «Вулканические острова, посещенные во время путешествия „Бигля“» и «Геология Южной Америки». Шестой том «Geological Transactions» содержит две мои статьи – об эрратических валунах и о вулканических явлениях в Южной Америке. М-ры Уотерхаус, Уолкер, Ньюмен и Уайт опубликовали несколько превосходных статей о тех насекомых, которые были собраны, и я надеюсь, что за ними последуют многие другие. Растения южных областей Америки описаны д-ром Дж. Гукером в его большом труде о ботанике Южного полушария. Флора Галапагосского архипелага составляет предмет особого мемуара, опубликованного им в «Linnean Transactions». Преподобный профессор Генсло опубликовал список растений, собранных мной на островах Килинг, а преподобный Дж.-М. Беркли описал мою коллекцию тайнобрачных растений.

Я буду счастлив в свое время выразить признательность некоторым натуралистам за ту большую помощь, которую они оказали мне в течение моей работы над этим и другими сочинениями; но здесь я должен позволить себе лишь заявить о моей самой искренней благодарности преподобному профессору Генсло, который главным образом и привил мне – в годы моего студенчества в Кембридже – вкус к естественной истории, который – во время моего отсутствия – взял на себя заботу о коллекциях, посылавшихся мной на родину, и своими письмами руководил моими начинаниями и который – со времени возвращения – неизменно оказывал мне всяческую помощь, какую только может предложить самый добрый друг.

Даун, Бромли, Кент, июнь, 1845 г.

Глава I. Сантьягу в архипелаге Зеленого Мыса (Байя в Бразилии)

Порто-Прая Рибейра-Гранде. – Атмосферная пыль с инфузориями. – Повадки морской улитки и спрута. – Скалы Св. Павла – невулканического происхождения. – Своеобразные инкрустации. – Насекомые – первые поселенцы на островах. – Фернанду-ди-Норонья. – Байя. – Полированные скалы. – Повадки рыбы Diodon. – Пелагические Confervae и инфузории. – Причины окрашивания моря.

К орабль флота ее величества, десятипушечный бриг «Бигль» под командой капитана королевского флота Фицроя отплыл из Девон-порта 27 декабря 1831 г. после того, как сильные юго-западные ветры дважды принуждали его вернуться. Экспедиция имела целью довершить гидрографическую съемку Патагонии и Огненной Земли, начатую экспедицией капитана Кинга в 1826–1830 гг., произвести съемку берегов Чили, Перу и некоторых островов Тихого океана и, наконец, провести ряд хронометрических измерений вокруг земного шара. 6 января мы достигли Тенерифа, но высадиться нам не позволили из опасения, что мы можем завести холеру; на следующее утро мы видели, как солнце, показавшись из-за причудливых очертаний острова Гран-Канария, вдруг озарило Тенерифский пик, между тем как низкие части острова все еще скрывались за кудрявыми облаками. То был первый из тех многих восхитительных дней, которых мне никогда не забыть. 16 января 1832 г. мы бросили якорь у Порто-Праи на Сантьяго [Сантьягу], главном острове архипелага Зеленого Мыса.

С моря окрестности Порто-Праи выглядят безжизненными. Вулканический огонь прошедших веков и палящий зной тропического солнца сделали почву во многих местах непригодной для растительности. Местность постепенно поднимается плоскими уступами, по которым разбросаны там и сям конические холмы с притупленными вершинами, а на горизонте тянется неправильная цепь более высоких гор. Картина, открывающаяся взору сквозь туманный воздух этой страны, очень любопытна; впрочем, едва ли человек, только что побывавший в роще из кокосовых пальм, куда попал прямо с моря, и притом впервые в жизни, может судить о чем-либо, – настолько он полон переживаемым счастьем.

В 1831 г., в сентябре, по возвращении из геологической экскурсии и при содействии Генсло, Дарвин был зачислен в качестве натуралиста в состав экипажа британского военного брига «Бигль».

«Бигль» готовился под начальством капитана Фиц-Роя к длительному плаванию. Он отправлялся к берегам Южной Америки для исследования Патагонии, Огненной земли, побережий Чили, Перу и островов Тихого океана, для изучения условий плавания, обследования и съемки берегов и выполнения различных специальных поручений английского адмиралтейства. Путешествие предстояло длительное и не совсем безопасное. Дарвин без колебания покидает берега родной страны. 27 декабря 1831 г. маленький 235-тонный бриг, распустив паруса, уходит в далекий океан…

Ко времени, когда Дарвин отправился в свое знаменитое путешествие, он был уже высоко образованным человеком. Эдинбург и Кембридж, не выполнив своего прямого назначения, косвенно способствовали умственному развитию молодого Дарвина. Он был в курсе современной ему изящной словесности, хорошо знал научную литературу в области ботаники, зоологии и геологии, был опытным натуралистом и обладал основательными знаниями в области методики зоологических, ботанических и геологических полевых исследований. Генсло в своем письме к Дарвину от 24 августа 1831 г. оценивал его как законченного натуралиста, способного по-настоящему наблюдать и «отмечать все то, что заслуживает быть отмеченным в естественной истории». Путешествие на «Бигле» продолжалось с 27 декабря 1831 г. по 2 октября 1836 г. Ученик Генсло превзошел все ожидания своего учителя. Как говорит Дарвин, «путешествие на «Бигле» было, конечно, самым важным событием моей жизни, определившим всю мою последующую деятельность». Натуралист «Бигля» должен был обслуживать на борту корабля все естествознание. Он был «геологом, ботаником, зоологом». Я был вынужден, - пишет Дарвин в «Автобиографии», - внимательно сосредоточиться в нескольких отраслях естественной истории, благодаря чему изощрялись мои способности к наблюдению, хотя, прибавляет он; они были хорошо развиты и ранее».

Всего важнее было изучение геологии посещенных стран.

Среди книг, взятых Дарвином с собою, был первый том «Основ геологии» Лайелла (1830). «Эта книга, - писал Дарвин, - оказала мне большую пользу… Самое первое исследование, которое мне пришлось сделать, продолжает он, обнаружило мне с полной очевидностью громадное превосходство основной точки зрения Лайелла, по сравнению с идеями авторов других сочинений». Это признание Дарвина тем более интересно, что Генсло, напутствовавший своего ученика, предупреждал его о необходимости использовать богатый материал «Основ геологии», но ни в коем случае не следовать смелым реформаторским взглядам Лайелла. Вопреки советам Генсло, Дарвин обратил большое внимание именно на идеи Лайелла.

Путешествие было длительным. В связи с задачами, поставленными перед «Биглем», Дарвин имел возможность производить частые поездки на берег, совершая порою довольно длительные натуралистические экскурсии, исследуя геологию, флору и фауну посещенных местностей.

Несомненно, геологические исследования Дарвина представлял» выдающееся явление в науке, а их результаты были знаменательны.

Так, изучая геологию Южной Америки, Дарвин твердо убеждается в несостоятельности «изобретенной» теории катастроф и подчеркивает, следуя Лайеллу, значение естественных факторов в истории земной коры и ее животного и растительного населения. Палеонтологические находки в Южной Америке сопоставляются им с современной фауной этого материка. Ему тотчас бросается в глаза тесное сродство между рымершими и современными животными Южной Америки - «между многими вымершими неполнозубыми и современными муравьедами и броненосцами. Наконец, еще более близкое родство между ископаемыми и современными видами Ctenomys и Hydrochoerus (туко-туко и водосвинки). Некоторые формы поражают его тем, что совмещают признаки нескольких современных отрядов. Эти факты свидетельствуют о связях между формами геологической современности и геологического прошлого - явление, которое производит на Дарвина глубокое впечатление. «Я не сомневаюсь, - пишет Дарвин в своем дневнике, - в том, что это удивительное сходство между вымершими и современными животными одного и того же материка прольет когда-нибудь больше света на вопрос о появлении и исчезновении организмов на земной поверхности, чем какой бы то ни было другой разряд фактов».

1 - ископаемый Mylodon robustus, 2 - современный Bratridactylus (из Полякова)

Никто другой, как именно Дарвин и «пролил свет» на эти факты, показав позднее в своем «Происхождении видов», что отмеченное им сходство между вымершими и современными видами объясняется тем, что последние - изменившиеся (эволюировавшие) потомки первых. Дарвин фактически установил наличие преемственных связей между современными и вымершими формами.

Далее Дарвин обратил пристальное внимание на факты географического распределения живых существ. Так, сравнивая фауну Южной и Северной Америки, Дарвин задумывается над причинами их значительного различия. В Южной Америке - ряд форм (американские обезьяны, лама, тапиры, ленивцы, муравьеды, броненосцы), которых нет в Северной; в свою очередь в последней имеются формы, отсутствующие в Южной Америке. Дарвину и в голову не приходит рассматривать эти факты статически, с точки зрения, теории творения. Напротив, он залагает основы исторического метода в зоогеографии, оценивая фауну Южной и Северной Америки в ее изменении, в ее соотношениях с геологическим прошлым. Дарвин вскрывает причины зоогеографического разобщения и изменения первоначально сходных фаун Южной и Северной Америк.

Привлекая для зоогеографических выводов палеонтологический материал, Дарвин писал, что в недавнем прошлом «Северная и Южная Америка стояли ближе друг к другу по характеру своих наземных обитателей, чем теперь». Причина утраты прежнего сходства заключается в том, что общие обоим материкам формы вымерли, а в дальнейшем произошла изоляция фаун Южной и Северной Америки друг от друга благодаря наличию непроходимой преграды в южной части Мексики. Здесь раскинулось обширное плоскогорье и «только немногим видам удалось пройти через, эту преграду».

Итак, современная фауна Южной и Северной Америки - результат естественных процессов. «Я не знаю, - говорит натуралист «Бигля», - другого случая, где бы так определенно обозначались и эпохи, и способ распадения одной большой области на две хорошо охарактеризованные зоологические провинции».

Дарвин широко синтезирует данные зоогеографии, геологии и палеонтологии, и кажется, что анализ фауны Америки дан не человеком, еще далеким от эволюционной теории, а напротив, - зоогеографом-эволюционистом, вооруженным историческим методом исследования. Особенно интересны данные, собранные им в отношении Галапагосских островов. Этот архипелаг расположен в Тихом океане на экваторе, в 700 км от западных берегов Южной Америки. Здесь Дарвин имел возможность изучать своеобразные эндемичные (встречающиеся только в данном месте) формы галапагосских мухоловок, вьюрков, дроздов-пересмешников, галапагосского канюка, сову, своеобразную галапагосскую морскую ящерицу - амблиринха, черепах и т. п. Дарвин обращает внимание на ряд замечательных фактов, характеризующих фауну Галапагосских островов.

Ему бросается в глаза, что галапагосская фауна несет на себе печать сходства с фауной Южной Америки, но вместе с тем отлична от нее, так как представлена сходными, но все же другими видами. Дарвин спрашивает себя: «почему здесь коренное население было сотворено по американскому типу организации?». Он еще не дает категорического ответа на поставленный вопрос. Он только тщательно записывает факты в свой дневник, размышляет над ними, анализирует их и, вместе с тем, сопоставляя их, с удивительной проницательностью устанавливает связи между ними. Однако ответ на поставленный вопрос уже ясен из замечания Дарвина, что животные островов Зеленого мыса, отличаясь от фауны африканского побережья, все же носят африканский отпечаток, между тем, как на Галапагосском архипелаге (примыкающем к Америке) они носят печать американского происхождения.

В этом сопоставлении звучит вывод из него. Очевидно, обитатели островов Зеленого мыса - это изменившиеся (эволюировавшие) потомки африканских форм, тогда как формы Галапагосских островов - эволюировавшие потомки форм Южной Америки. Впрочем, сам Дарвин занят пока что не выводами, а собиранием фактов. Он обращает внимание на то, что каждый остров галапагосской группы имеет некоторое число своих форм, явно родственных формам других островов той же группы, но в то же время отличающихся от них. Например, на каждом острове галапагосской группы имеется своя форма вьюрка, но все они, вместе взятые, образуют одну естественную группу. «Можно действительно представить себе, - пишет Дарвин, - что был взят один вид и модифицирован в различных концах архипелага». Другими словами, все галапагосские виды вьюрков, очевидно, произошли от одного первоначального. В этом решении вопроса подчеркнуто несогласие с теорией творения. Дарвин высказывает ясно выраженное сомнение в том, чтобы «творческая сила» (творец) создала для каждого острова особый вид вьюрка. Не без чувства легкой иронии пишет он: «чрезвычайно удивляешься количеству творческой силы, если можно употребить это выражение, проявившейся на этих малых, голых и скалистых островах». Во время путешествия Дарвин еще не высказывает какой-либо эволюционной концепции, он пока еще не эволюционист, а только строгий и пристрастный критик креационизма, - строгий потому, что он хочет верить прежде всего фактам - пристрастный по той простой причине, что при первом же соприкосновении с фактами он все яснее видит Несостоятельность креационизма. Так, в 1835 г. в черновой записи о галапагосских дроздах-пересмешниках, Дарвин прямо пишет, что «зоология Архипелага вполне заслуживает исследования, ибо такого рода факты подорвали бы неизменность видов».

«Бигль» проделал большой кругосветный путь. Покинув Англию, он сперва следовал вдоль восточных (атлантических), а затем западных берегов Южной Америки. В сентябре 1835 г. он достиг упомянутых выше Галапагосских островов, а затем пересек Тихий океан, чтобы обследовать прибрежные воды Новой Зеландии и Австралии. В мае 1836 г. «Бигль» - у берегов Африки. Обогнув ее южную оконечность, «Бигль» 17 августа снова очутился в Атлантическом океане, пересек его и, посетив еще раз берега Бразилии, направился на родину. 2 октября 1836 г. корабль бросил якорь у берегов Англии.